– Чтобы к жертвам поближе быть. – Боря замер, поражённый своими словами.

– Надо за ним проследить. Ребят сейчас в корпусе закроем, а сами…

Но Боря предложил потерпеть со слежкой хотя бы до тихого часа.

Антоша Мыльченко сидел на кровати и звонко стучал зубами о край стакана. Арина, убегая по своим министерским делам в Италию, велела ему сидеть в холодке и во всём слушаться Зою Редькину.

– Антон, выпей всё до дна, ну пожалуйста! – просила Зоя. – Это полезное лекарство, валокордин, сейчас ты успокоишься… Всё будет хорошо!

– Слушайте, а это правда, что нашего Гуманоида убить хотели? – заглядывая в палату, поинтересовался Вовочка. – Гуманоид, говори быстро правду!

– Сам ты Гуманоид! – Зоя смело махнула на него носовым платком. – Иди отсюда!

В другой момент Вовочка без всяких церемоний навернул бы этой Редькиной промеж глаз, чтоб не борзела. Но вид у Антоши был таким перепуганным, что Вовочка пропустил такое непочтительное обращение с собой мимо ушей и заинтересованно спросил:

– Так тебя что, правда чуть не убили? Вот это да! А чем?

– Лопатой, – шмыгнул носом Антон.

– Ну, удар лопатой – это насмерть. Если по позвоночнику острым концом, – со знанием дела проговорил Вовочка, обхватил голову Антоши руками и повертел её в разные стороны. – Да и череп можно было бы раскроить за раз.

– Ой, череп… – только и смог сказать Антоша. Стакан выпал у него из рук, разбился, содержимое пролилось на пол, распространяя в воздухе нервный запах валокордина.

– Уходи, уходи! – чуть не плача, закричала Зоя, загораживая пострадавшего Антона собой. – Ему воспитатели лекарство дали, а ты лезешь! Дурак!

– Это я дурак? – занося кулак, двинулся Вован на тощую конопатую девочку. – Ты… На кого бублик крошишь?

Этого не выдержал уже Антоша. Он вдруг прыгнул на Вовочку и повис у него на руке.

Визг Редькиной нельзя было спутать ни с чьим другим. За стеклом окна палаты появился Костик Шибай. А ещё через мгновение он был уже в палате.

– Ты чего, опух? – пнув Вовочку на кровать, сказал он.

Вовочка неуверенно себя чувствовал, когда был один. Он поспешил исчезнуть, Костин пинок добавил ему скорости. Спасённые Антон и Зоя притихли.

– Ты это, Мыльченко… Короче, как ты? – спросил Костя.

– Хорошо, – благодарным голосом произнёс Антоша. – Спасибо. Меня сегодня целый день спасают! Костя, спасибо, брат!

– Да ладно тебе… – скромно заявил Костик.

– За это… За это я расскажу вам с Зоей одну тайну. – Антон не мог дольше молчать.

– Тайну? – обрадовалась Редькина.

– Да. Я… Я кое-что нашёл, – тихо проговорил Антоша, озираясь по сторонам. – Только это правда тайна.

– А завхоз тут при чём? – удивился Костя. – За что он на тебя лопатой махал? За эту тайну? Или ты его обличать собрался? Ты смотри, не испорть нам операцию.

– Нет. Что ты, что ты! – замахал руками Антоша, искренне веря, что он никого не выдавал и не обличал.

– Ну почему же он на тебя погнал?

– Потому что мой клад самый настоящий. Он это тоже, наверное, понял. И себе присвоить хотел. Вы никому не скажете?

– Нет! – уверенно пискнула Зоя, и с её глаз слетели последние слезинки.

– Я нашёл кость динозавра. Огромную, – тихо и торжественно произнёс Антоша. – Её археологическая ценность не знает границ.

– Покажи! – если бы Антоша сказал про сундук с золотом, Костя, может, и не поверил бы. Но в залегание древних костей на всей территории нашей страны он верил охотно. И сам, если честно, всегда мечтал найти что-нибудь подобное.

– Пойдёмте, – преодолевая дрожь в коленках, Антоша направился к двери. – Лопату, правда, отобрали. Но это ничего. Теперь надо добыть совки и копать.

– Арине скажем и начнём, – сказал Костя. – Только вот операция… Мы тебе про неё ещё не рассказали.

– Это тоже операция! – смахнув чёлку со лба, героически заявил Антоша. – Ну, пойдёмте за мной!

Соблюдая предельную осторожность, трое мафиозных братьев-археологов двинулись к Антошиной яме на самой границе территории пятого, финского, отряда.

Глава VII

Маньяк в белых простынях

На следующий день Антон Мыльченко продолжал копать. Кость едва торчала из земли, помощи от слабосильной Зои Редькиной маловато, а Арине и Косте помогать было некогда.

– Ты копай, Антоша, – сказала только Арина, узнав про кость древнего ящера, – вот чувствую, твоя костяшка нам пригодится. Зачем, ещё не знаю, но пригодится.

Костя вёл наблюдение за Петровичем, который часто то отлучался из лагеря, то пропадал на складах и кухне – то есть там, где следить за ним было невозможно.

Арина завязла на репетициях с малышами-итальянцами, а Галя, ослабив террор финского населения, бросила руководство отрядом на Борю и таилась по всей «Зорьке» за кустами, выслеживая маньяка.

…Начальник лагеря стоял на крыльце и хмуро смотрел на верхушки елей и сосен. Сегодняшний день начался для него трагически. Общелагерная игра оказалась под угрозой срыва.

Вроде бы ненадолго вышел он утром из своего домика, а когда вернулся, то ни компьютера, ни монитора, ни принтера на своём столе в кабинете не обнаружил. Сколько раз было такое, что он выходил и не закрывал своё жилище! И тут вдруг на тебе! Чёрт с ними, с этими «крабовыми палочками» и окорочками! Технику кто-то упёр, а это уже не шутки! Это кража на большую сумму. А кто несёт материальную ответственность за этот компьютер перед родным предприятием? Сам же Анатолий Евгеньевич и несёт. И что делать? Искать, искать вора во что бы то ни стало! Милицию вызывать и предавать это дело огласке никак нельзя. Заводское начальство очень просило как-нибудь в эту смену без эксцессов обойтись. Так что оно по головке не погладит. Начальник лагеря собрал на совещание заведующую столовой, завхоза Петровича, Наталью Семёновну, медсестру и велел быть особенно бдительными. Но всё же не поднимать лишнего шума.

Первая гастроль совместного финско-итальянского предприятия с большим успехом состоялась в Испании. Седьмой отряд, не разобравшись, в чём дело, заплатил кучу «зорек» Арине, расселся у корпуса в ожидании концерта и затих. Первые два номера программы, быстро составленной из того, что умели делать малыши, прошли успешно. А дальше по радио объявили, что приехали родители сразу к нескольким испанцам. Концерт пришлось свернуть. Арина раздала малышам-артистам по две «зорьки», десять «зорек» вручила министру Оксане. Но большая часть денег попала в руки финской мафии, которая не спешила ни с кем ими делиться.

И вот теперь бедные маленькие артисты нестройной вереницей плелись вслед за Костей и Ариной. Малыши толком и не знали, зачем всё это было надо. Но выступать им понравилось. На их пути лежал второй отряд – тот, что был ближе всех к вагончикам обслуживающего персонала «Зорьки».

После недолгих переговоров с аргентинскими властями второй отряд заставили сесть посмотреть детский концерт и заплатить за это деньги.

– Заходите, заходите к нам! – в приветствии раскинув руки, Арина подошла к вагончикам обслуги. – Заходите смотреть концерт! Малыши сейчас будут для вас петь и плясать!

Из своих вагончиков выглянули заведующая столовой, медсестра, посудомойки и завхоз.

– Выходите, концерт уже начинается! – пронзительно крикнула Арина. – У корпуса второго отряда! Ждём!

Она даже подхватила одну из посудомоек под руку и повела к корпусу, где крупногабаритные аргентинцы уселись на лавку и, умиляясь собственной благотворительности, принялись ждать начала гастрольного концерта.

На середину вытоптанной площадки, откуда сдвинули теннисный стол, вышел маленький мальчик Гриша. На шею ему был повязан пышный бант, который должен был изображать торжественность. Звонким голосом Гриша объявил:

– Объявляется первый номер нашего концерта! Народная хоровая капелла исполнит итальянскую народную песню «О sole mia».